Угадай автора или произведение
- Автор темы Дима
- Дата начала
Дима
Пользователь
Я вспомнил единственное письмо, которое я от нее получил, не считая
записочек, где назначались свидания, написанных иносказательно, на случай
если они попадут в чужие руки. Она написала мне это письмо, когда я был в
Нью-Йорке, в ответ на мое - скупое, подозрительное, ревнивое. (Я сошелся с
одной потаскушкой с Восточной 56-й улицы и, естественно, предполагал, что
и Марта нашла мне замену.) Она писала мне нежно, без всякой обиды.
Конечно, если у тебя повесили отца за чудовищные преступления, вряд ли ты
станешь раздувать мелкие обиды! Она писала об Анхеле, о том, какие у него
способности к математике, она много писала об Анхеле и о том, как его
мучат по ночам кошмары: "Я теперь сижу возле него чуть не каждый вечер", и
я сразу же стал воображать, что она делает, когда с ним не сидит, с кем
она тогда проводит свои вечера. Напрасно я себя утешал, что она проводит
их с мужем или в казино, где я с ней познакомился.
И вдруг, словно читая мои мысли, она написала мне приблизительно так:
"Физическая близость, наверно, большое испытание. Если мы можем его
выдержать, относясь к тому, кого любим, с милосердием, а к тем, кому
изменяем, с нежностью, нам не надо мучиться, хорошо или плохо мы
поступаем. Но ревность, недоверие, жестокость, мстительность и взаимные
попреки губят все. А гибель отношений - это грех, даже если ты жертва, а
не палач. И добродетель тут не Оправдание".
записочек, где назначались свидания, написанных иносказательно, на случай
если они попадут в чужие руки. Она написала мне это письмо, когда я был в
Нью-Йорке, в ответ на мое - скупое, подозрительное, ревнивое. (Я сошелся с
одной потаскушкой с Восточной 56-й улицы и, естественно, предполагал, что
и Марта нашла мне замену.) Она писала мне нежно, без всякой обиды.
Конечно, если у тебя повесили отца за чудовищные преступления, вряд ли ты
станешь раздувать мелкие обиды! Она писала об Анхеле, о том, какие у него
способности к математике, она много писала об Анхеле и о том, как его
мучат по ночам кошмары: "Я теперь сижу возле него чуть не каждый вечер", и
я сразу же стал воображать, что она делает, когда с ним не сидит, с кем
она тогда проводит свои вечера. Напрасно я себя утешал, что она проводит
их с мужем или в казино, где я с ней познакомился.
И вдруг, словно читая мои мысли, она написала мне приблизительно так:
"Физическая близость, наверно, большое испытание. Если мы можем его
выдержать, относясь к тому, кого любим, с милосердием, а к тем, кому
изменяем, с нежностью, нам не надо мучиться, хорошо или плохо мы
поступаем. Но ревность, недоверие, жестокость, мстительность и взаимные
попреки губят все. А гибель отношений - это грех, даже если ты жертва, а
не палач. И добродетель тут не Оправдание".
Дима
Пользователь
В столовую птицей влетела Любаша Сомова; за нею по полу тащился плед; почти падая, она, как слепая, наткнулась на стол и, задыхаясь, пристукивая кулаком, невероятно быстро заговорила:
– Туробоев убит... ранен, в больнице, на Страстном. Необходимо защищаться – как же иначе? Надо устраивать санитарные пункты! Много раненых, убитых. Послушайте, – вы тоже должны санитарный пункт! Конечно, будет восстание... Эсеры на Прохоровской мануфактуре...
Варвара грубо и даже как будто озлобленно перебивала ее вопросами. Вошла Анфимьевна и молча начала раздевать Любашу, а та вырывалась из ее рук, вскрикивая:
– Оставьте! Я сейчас уйду... Ах, боже мой, да оставьте же...
– Никаких пунктов! – горячо шепнула Варвара в ухо мужа. – Ни за что! Я – не могу, не допущу...
Подпрыгивая, точно стараясь вскочить на стол, Любаша торопливо кричала:
– Гогины уже организуют пункт, и надо просить Лютова, Клим! У него – пустой дом. И там такой участок, там – необходимо! Иди к нему, Клим. Иди сейчас же...
– Туробоев убит... ранен, в больнице, на Страстном. Необходимо защищаться – как же иначе? Надо устраивать санитарные пункты! Много раненых, убитых. Послушайте, – вы тоже должны санитарный пункт! Конечно, будет восстание... Эсеры на Прохоровской мануфактуре...
Варвара грубо и даже как будто озлобленно перебивала ее вопросами. Вошла Анфимьевна и молча начала раздевать Любашу, а та вырывалась из ее рук, вскрикивая:
– Оставьте! Я сейчас уйду... Ах, боже мой, да оставьте же...
– Никаких пунктов! – горячо шепнула Варвара в ухо мужа. – Ни за что! Я – не могу, не допущу...
Подпрыгивая, точно стараясь вскочить на стол, Любаша торопливо кричала:
– Гогины уже организуют пункт, и надо просить Лютова, Клим! У него – пустой дом. И там такой участок, там – необходимо! Иди к нему, Клим. Иди сейчас же...
Sabrina
Пользователь
Abaaa, в этой игре загадывается проза. Твои неизвестные стихи тормозят игру. Либо играешь по правилам, либо я делаю тебе предупреждение.
Если тебе захочется оспаривать мои слова, задавая вопросы, то предупреждение последует незамедлительно как пререкание с модератором. Свои вопросы можешь здать мне в ЛС либо использовать функцию "жалоба".
Надеюсь, тебе всё понятно.
Если тебе захочется оспаривать мои слова, задавая вопросы, то предупреждение последует незамедлительно как пререкание с модератором. Свои вопросы можешь здать мне в ЛС либо использовать функцию "жалоба".
Надеюсь, тебе всё понятно.
СашаВикторов
Пользователь
Питер встретил его дождем, заливавшим самолетный иллюминатор. Ветер гнал дрожащие капли, и они двигались странно – не вниз, согласно законам тяготения, а вбок. Докатившись до края, капли поворачивали наверх и исчезали.
Глеб некоторое время рассматривал капли.
– Ну, вот мы и дома, – сказал кто-то из соседей, глядя в иллюминатор на серое низкое небо, нависшее над залитой дождем полосой. – Слава богу.
В Москве было солнечно и тепло – последние отблески лета перед затяжной непогодой! – а здесь уже осень, свинцовые тучи и ветер, треплющий мокрые желтые куртки служащих, вышедших к только что приземлившемуся самолету.
Глеб сильно устал в последние дни, как-то навалилось все сразу: и работа, и неприятности, крупные и мелкие, и жена в очередной раз запретила ему видеться с сыном.
– Нечего ребенку нервы мотать! – сказала она Глебу решительно. – Он и так нервный!! А все из-за тебя! Был бы у него нормальный отец – и сын был бы нормальный!
Глеб некоторое время рассматривал капли.
– Ну, вот мы и дома, – сказал кто-то из соседей, глядя в иллюминатор на серое низкое небо, нависшее над залитой дождем полосой. – Слава богу.
В Москве было солнечно и тепло – последние отблески лета перед затяжной непогодой! – а здесь уже осень, свинцовые тучи и ветер, треплющий мокрые желтые куртки служащих, вышедших к только что приземлившемуся самолету.
Глеб сильно устал в последние дни, как-то навалилось все сразу: и работа, и неприятности, крупные и мелкие, и жена в очередной раз запретила ему видеться с сыном.
– Нечего ребенку нервы мотать! – сказала она Глебу решительно. – Он и так нервный!! А все из-за тебя! Был бы у него нормальный отец – и сын был бы нормальный!
СашаВикторов
Пользователь
вот фото автора
СашаВикторов
Пользователь
она родимая. хотелось бы название произведения...Дима написал(а):
СашаВикторов
Пользователь
[quote name='Дима' post='550886']
Вот название не скажу, даже если очень постараюсь...
[/quote]
"жизнь, по слухам, одна". но автор угадан, так что загадывай!
Вот название не скажу, даже если очень постараюсь...
[/quote]
"жизнь, по слухам, одна". но автор угадан, так что загадывай!
Дима
Пользователь
В чужой по обычаям и языку стране завоевателю следует также сделаться
главой и защитником более слабых соседей и постараться ослабить сильных, а
кроме того, следить за тем, чтобы в страну как-нибудь не проник чужеземный
правитель, не уступающий ему силой. Таких всегда призывают недовольные
внутри страны по избытку честолюбия или из страха,-- так некогда римлян в
Грецию призвали этолийцы, да и во все другие страны их тоже призывали
местные жители. Порядок же вещей таков, что, когда могущественный государь
входит в страну, менее сильные государства примыкают к нему -- обычно из
зависти к тем, кто превосходит их силой -- так что ему нет надобности
склонять их в свою пользу, ибо они сами охотно присоединятся к созданному им
государству.
главой и защитником более слабых соседей и постараться ослабить сильных, а
кроме того, следить за тем, чтобы в страну как-нибудь не проник чужеземный
правитель, не уступающий ему силой. Таких всегда призывают недовольные
внутри страны по избытку честолюбия или из страха,-- так некогда римлян в
Грецию призвали этолийцы, да и во все другие страны их тоже призывали
местные жители. Порядок же вещей таков, что, когда могущественный государь
входит в страну, менее сильные государства примыкают к нему -- обычно из
зависти к тем, кто превосходит их силой -- так что ему нет надобности
склонять их в свою пользу, ибо они сами охотно присоединятся к созданному им
государству.
СашаВикторов
Пользователь
Дима, сталин высоко ценил этот труд. подожду ответы других. моя активность, возможно, кого-то раздражает...