Угадай автора или произведение
- Автор темы Дима
- Дата начала
Дима
Пользователь
Когда падение таких городов, как Неаполь, Рим или Флоренция,
казалось неминуемым, майор де Каверли складывал свой рюкзак, брал
самолет с пилотом и улетал, не произнося при этом ни единого слова:
достаточно было одного его внушительного, властного вида и мановения
сморщенного пальца. Через день или два после занятия города он
возвращался обратно с договорами на аренду двух просторных шикарных
квартир, одна из которых предназначалась для офицеров, другая -- для
рядовых, причем обе были уже укомплектованы опытными поварами и
разбитными горничными.
Спустя несколько дней газеты всего мира помещали фотографии первых
американских солдат, прокладывающих себе путь в город сквозь руины и
пожарища. С этими передовыми отрядами неизменно следовал майор де
Кавер ли. Прямой, как шомпол, в раздобытом неизвестно откуда джипе, он
всегда смотрел прямо перед собой. Над его головой то и дело рвались
снаряды, а стройные молодые пехотинцы с карабинами перебегали по
тротуарам от одного горящего здания к другому или падали замертво в
подъездах. Опасности угрожали ему со всех сторон, но он сидел в
джипе с таким видом, точно был застрахован от смерти: казалось,
черты его лица застыли, превратившись в свирепую царственную маску,
которую узнавали и почитали все летчики эскадрильи.
казалось неминуемым, майор де Каверли складывал свой рюкзак, брал
самолет с пилотом и улетал, не произнося при этом ни единого слова:
достаточно было одного его внушительного, властного вида и мановения
сморщенного пальца. Через день или два после занятия города он
возвращался обратно с договорами на аренду двух просторных шикарных
квартир, одна из которых предназначалась для офицеров, другая -- для
рядовых, причем обе были уже укомплектованы опытными поварами и
разбитными горничными.
Спустя несколько дней газеты всего мира помещали фотографии первых
американских солдат, прокладывающих себе путь в город сквозь руины и
пожарища. С этими передовыми отрядами неизменно следовал майор де
Кавер ли. Прямой, как шомпол, в раздобытом неизвестно откуда джипе, он
всегда смотрел прямо перед собой. Над его головой то и дело рвались
снаряды, а стройные молодые пехотинцы с карабинами перебегали по
тротуарам от одного горящего здания к другому или падали замертво в
подъездах. Опасности угрожали ему со всех сторон, но он сидел в
джипе с таким видом, точно был застрахован от смерти: казалось,
черты его лица застыли, превратившись в свирепую царственную маску,
которую узнавали и почитали все летчики эскадрильи.
Лавр
Пользователь
Хеллер Джозеф "Уловка 22" года два назад прочел. Хрень, если честно 
... принял белую эмалированную кружку, в которой плескался их, собственный, станционный чай. Был это, конечно, никакой не чай, а настойка из сушёных грибов, с добавками, потому что настоящего чая всего-то и оставалось – ничего, его и экономили, и пили только по большим праздникам, да и цена ему была в десятки раз выше, чем их грибной настойке. А всё-таки и своё варево у них на станции любили, и гордились им, и называли «чай». Чужаки, правда, с непривычки сначала отплёвывались, но потом ничего, привыкали. И даже за пределами станции пошла об их чае слава – и челноки двинулись к ним, сначала - рискуя собственными шкурами, поодиночке. Но чай их пошёл влёт по всей линии, и даже ...
... принял белую эмалированную кружку, в которой плескался их, собственный, станционный чай. Был это, конечно, никакой не чай, а настойка из сушёных грибов, с добавками, потому что настоящего чая всего-то и оставалось – ничего, его и экономили, и пили только по большим праздникам, да и цена ему была в десятки раз выше, чем их грибной настойке. А всё-таки и своё варево у них на станции любили, и гордились им, и называли «чай». Чужаки, правда, с непривычки сначала отплёвывались, но потом ничего, привыкали. И даже за пределами станции пошла об их чае слава – и челноки двинулись к ним, сначала - рискуя собственными шкурами, поодиночке. Но чай их пошёл влёт по всей линии, и даже ...
Romashca
Пользователь
— Если вы любите меня, как вы говорите, — прошептала она, — то сделайте, чтоб я была спокойна.
Лицо его просияло.
— Разве вы не знаете, что вы для меня вся жизнь; но спокойствия я не знаю и не могу вам дать. Всего себя, любовь… да. Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно. И я не вижу впереди возможности спокойствия ни для себя, ни для вас. Я вижу возможность отчаяния, несчастия… или я вижу возможность счастья, какого счастья!.. Разве оно не возможно? — прибавил он одними губами; но она слышала.
Она все силы ума своего напрягла на то, чтобы сказать то, что должно; но вместо того она остановила на нем свой взгляд, полный любви, и ничего не ответила.
«Вот оно! — с восторгом думал он. — Тогда, когда я уже отчаивался и когда, казалось, не будет конца, — вот оно! Она любит меня. Она признается в этом».
— Так сделайте это для меня, никогда не говорите мне этих слов, и будем добрыми друзьями, — сказала она словами; но совсем другое говорил ее взгляд.
— Друзьями мы не будем, вы это сами знаете. А будем ли мы счастливейшими, или несчастнейшими из людей — это в вашей власти.
Она хотела сказать что-то, но он перебил ее.
— Ведь я прошу одного, прошу права надеяться, мучаться, как теперь; но если и этого нельзя, велите мне исчезнуть, и я исчезну. Вы не будете видеть меня, если мое присутствие тяжело вам.
— Я не хочу никуда прогонять вас.
ВОТ,подумай Дмитрий ))
Над задачею нехитрой))
Лицо его просияло.
— Разве вы не знаете, что вы для меня вся жизнь; но спокойствия я не знаю и не могу вам дать. Всего себя, любовь… да. Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно. И я не вижу впереди возможности спокойствия ни для себя, ни для вас. Я вижу возможность отчаяния, несчастия… или я вижу возможность счастья, какого счастья!.. Разве оно не возможно? — прибавил он одними губами; но она слышала.
Она все силы ума своего напрягла на то, чтобы сказать то, что должно; но вместо того она остановила на нем свой взгляд, полный любви, и ничего не ответила.
«Вот оно! — с восторгом думал он. — Тогда, когда я уже отчаивался и когда, казалось, не будет конца, — вот оно! Она любит меня. Она признается в этом».
— Так сделайте это для меня, никогда не говорите мне этих слов, и будем добрыми друзьями, — сказала она словами; но совсем другое говорил ее взгляд.
— Друзьями мы не будем, вы это сами знаете. А будем ли мы счастливейшими, или несчастнейшими из людей — это в вашей власти.
Она хотела сказать что-то, но он перебил ее.
— Ведь я прошу одного, прошу права надеяться, мучаться, как теперь; но если и этого нельзя, велите мне исчезнуть, и я исчезну. Вы не будете видеть меня, если мое присутствие тяжело вам.
— Я не хочу никуда прогонять вас.
ВОТ,подумай Дмитрий ))
Над задачею нехитрой))
