Sabrina
Пользователь
Синестезия
Буквы в цвете, звуки с привкусом
Синестезия - это не воображение, не ассоциативное мышление и не хорошая память. Это феномен, которому нельзя научиться и от которого нельзя отказаться.
Слово «синестезия» происходит от греч. и означает смешанное ощущение (в противовес «анестезии» — отсутствию ощущений).
Синестезия — это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств, смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус. Например, при виде буквы Б вспоминается ярко-оранжевый цвет, а нота "до" отдается рыбным вкусом во рту. Ассоциации могут быть сложными - например, несколько подряд взятых нот вызывают ощущение "золотого, желтого и белого, быстро движущихся наверх и потом под углом направо, как пульсирующая струя". Или вот Максим Горький писал: "Тонкий, режущий ухо свист прорывает своим дрожащим острием все звуки улиц, он тянется бесконечно, как ослепительно белая, холодная нить, он закручивается вокруг горла, путает мысли в голове".
Впервые на это явление обратили внимание личности творческие — художники и писатели. Гете отметил соответствие геометрических фигур определенным цветам (круг = синему, а треугольник = желтому). Артюр Рембо писал, что звук «А» черного цвета, «Е» — белого, «И» — красного, «У» — зеленого, «О» — голубого. Иван Бунин продвинулся еще дальше: он подробно изложил цветопередачу всех букв русского алфавита.
Многие творческие люди имеют признаки синестетизма. У некоторых великих композиторов, у Римского-Корсакова, например, был цветной слух, он видел тональности и различные звукосочетния в определенных цветах. Скрябин тоже был синестетиком, но у него была другая система внутренних связей и значений. Некоторые художники, наоборот, слышали краски, тона. Левитан, например, писал свои картины как музыкальные пьесы. Таким свойтсвом обладал и Борисов-Мусатов, картины которого, действительно, необычайно музыкальны, гармоничны. Основоположник абстракционизма Василий Кандинский имел совершенно необычайную систему музыкально-художественного восприятия, которую лишь частично перенёс в свои картины, даже использовал для описания своих картин музыкальные термины: «композиция», «импровизация».
В середине ХХ века синестезию серьезно стали изучать и психологи. Они доказали, что синестезия характерна для всех людей, но проявляется она в подавляющем большинстве случаев на бессознательном уровне. Звуковое или вкусовое ощущение цвета возникает спонтанно, однако оно характеризуется поразительной устойчивостью и личностным однообразием. Такое явление как синестезия нельзя упускать при создании визуальной рекламы и упаковки, так как цвет в рекламе помогает направлять внимание потребителя в нужное русло, корректировать его отношение к товару в положительном смысле.
Владимир Набоков, как и Артюр Рембо, видел звук А в черно-бурой гамме. Ж у него отличалось от французского J, "как горький шоколад от молочного". Или вот красная группа с "вишнево-кирпичным Б (гуще, чем В), розово-фланелевым М и розовато-телесным В (чуть желтее, чем V)". Набоков знал толк в ощущениях: "Чтобы основательно определить окраску буквы, я должен букву просмаковать, дать ей набухнуть или излучиться во рту, пока воображаю ее зрительный узор". Жаль, что писатель жил не в наши дни: ученые обязательно уговорили бы его залезть в трубу томографа. У них сегодня каждый синестет на счету.
Синестеты смешивают всё со всем. У Набокова "малейшее несовпадение между разноязычными начертаниями единозвучной буквы" меняет и цветовое впечатление от нее. Симнер вместе с психологом Джейми Уорд из Лондонского университетского колледжа показали, что синестеты реагируют не столько на звучание или образ слова, сколько на его смысл. Психологи испытывали несколько добровольцев с лексическо-вкусовой синестезией - например, у одной женщины слово "кастаньеты" непременно вызывало ощущение вкуса тунца. Запутывая своих испытуемых, исследователи добивались состояния, когда нужное слово "вертится на языке": человек хочет назвать предмет, но не может вспомнить его наименование. И в этом случае синестезия, как выяснилось, проявляется во всей силе.
Как и всякий синестет, Набоков в детстве был убежден, что у других людей буквы тоже цветные. Лет в шесть-семь он заметил, что разноцветные азбучные кубики, которыми он играл, покрашены неправильно. Мать не удивилась: она обладала тем же даром, вот только ее цвета отличались, и она хуже "видела" согласные. Зато она чувствовала цвет каждой музыкальной ноты, а для сына музыка "всегда была… лишь произвольным нагромождением варварских звучаний".
Профессор Казанской консерватории, руководитель НИИ экспериментальной эстетики "Прометей" Булат Галеев разработал теорию синестезии в искусстве. Даже у несинестетов, считает он, существуют зоны предпочтительных ощущений: "Недаром говорят - яркий вкус, яркий запах, яркий свет, яркий звук. Как золото выпадает в осадок, эти распространенные ассоциации оседают в языке. Звук А по тону ниже, чем И, вот и буква А у синестетов, как правило, темнее, чем буква И". По Галееву, цвета и звуки имеют несколько уровней привязки: "Низший уровень тесно связан с яркостью, в середине - варианты бессознательных личных ассоциаций, высший уровень - культурный (красное знамя революции). Кстати, "А" у русских часто ассоциируется с красным цветом, потому что это ударная гласная в слове "красный"".
Английские синестеты часто красят красным букву R. От слова red - напрашивается вывод. Но это не доминирующая закономерность. "Я очень пристально изучала связь букв с цветами, - рассказывает Симнер. - У настоящих, ярких синестетов в основном другие правила. Мы нашли, что буквы, которые часто употребляются, ассоциируются с распространенными цветами. Например, А или C - с красным. Редкая буква вроде Q скорее будет связана с редким цветом, скажем пурпурным. То же самое и с цифрами - ноль часто бывает черным или белым".
Симнер, которая сама не синестет, считает синестезию крайним проявлением обычных свойств. "Возьмите на пианино высокую ноту и спросите обычного человека, на какой цвет она больше похожа - светло-желтый или темно-синий? Ответ будет почти всегда в пользу первого". Вот и синестеты - Симнер тут согласна с Галеевым - склонны связывать светлые цвета с высокими, а темные - с низкими звуками: "Все это говорит об общем мозговом механизме, синестеты отличаются лишь интенсивностью ощущений".
"Исповедь синестета назовут претенциозной те, кто защищен от таких просачиваний и смешений чувств более плотными перегородками, чем защищен я", - писал Набоков. По самой популярной гипотезе, в грудном возрасте эти перегородки отсутствуют у всех - сигналы от всех органов чувств у младенца до полугода сливаются в единый поток. Потом у большинства людей "лишние" нервные контакты отмирают и лишь у синестетов - остаются. Разные методики раннего развития детей стараются эти связи сохранить и удержать. Цветные кубики Зайцева, к примеру, звенят и стучат. Зачем все это? "Синестеты более креативны, они находят больше необычных ассоциаций, - говорит Симнер. - Если показать обычному человеку апельсин и спросить, что с ним можно сделать, он скорее всего скажет - съесть. А синестет склонен придумать что-нибудь неожиданное. Например, использовать его в качестве крокетного шара".
Для проверки синестетов придумали специальную разновидность так называемого теста Струпа.
Американский психолог Джон Струп в 1935 году заметил: если слово СИНИЙ написать красным цветом, то человек будет отвечать на вопрос «какого цвета это слово?» немного медленнее, чем обычно. У истинного синестета замедление реакции можно вызвать еще одним способом. Предположим, слово СТОЛ для него синее. Если написать слово СТОЛ красным, то у синестета возникнет тот же конфликт, что у обычного человека при виде красного слова СИНИЙ. Скорость ответа замедлится.
Майк Диксон из канадского Университета Ватерлоо применил разновидность теста Струпа к синестезии «число–цвет». Диксон предлагал своей подопытной К. несложные арифметические примеры, которые сопровождались цветовым стимулом. Если цвет стимула совпадал с «цветом» ответа в видении К., то она решала задачу чуть быстрее обычного человека. Если же не совпадал -чуть медленнее.
Еще одна возможность отличить синестета от несинестета - проверить, не путается ли он в показаниях. Синестетические ощущения, как правило, весьма последовательны: если буква «Р» зеленого цвета, то она не может вдруг стать фиолетовой. Если Джеймс Уоннертон ощущает, что имя «Александр» имеет вкус консервированных помидоров, то маловероятно, что на следующий день он сочтет его шоколадным. Синестету не нужно запоминать цвет каждой буквы: он просто видит их. Соответственно, реакция на один и тот же ряд стимулов у синестета будет примерно одинаковой и через день, и через неделю, а в некоторых случаях и через несколько лет.
Дэвид Иглман сделал попытку создать стандартный набор тестов для распространенных видов синестезии и разместил его в интернете. Каждый желающий может зарегистрироваться, пройти тест прямо на сайте и отправить свои результаты любому ученому. «Этими тестами сейчас пользуется более 50 исследователей по всему миру, - говорит Иглман. - Кстати, сейчас заканчиваем их перевод на русский».
Отделить синестета от несинестета - лишь вспомогательная задача. Основная - изучить мир синестетов, найти в нем закономерности, плюсы и минусы. Томас Палмери из Университета Вандербильта проверял, как быстро синестет У. О. находит белую двойку, спрятанную на черном поле среди белых пятерок. Обычному человеку нужно потратить время, чтобы узнать контур двойки. Для У. О., однако, двойка оранжевая, а пятерки зеленые. Может быть, он мгновенно увидит оранжевую цифру среди зеленых?
Оказалось, что нет. То есть сначала все-таки мозг видит контур, осознает, что это за цифра, а уж затем приписывает ей цвет. Тем не менее, в целом У. О. отвечал немного быстрее несинестетов. С увеличением поля и количества пятерок это становилось более заметно. Палмери предположил, что синестет быстрее отбрасывает неправильные варианты: ему помогает то, что они «неподходящего» цвета.
Отдельная задача - найти закономерности восприятия у разных синестетов. В 2007 году коллега Майка Диксона Дэниел Смайлек обнаружил: чем чаще встречается буква или цифра, тем в среднем ярче ее цвет у синестетов. Джулия Симнер нашла другую закономерность в том же виде синестезии. Согласно популярной (хотя и не общепринятой) теории, обозначения цвета появлялись в языке постепенно. Сначала возникало противопоставление белого и черного, потом добавился красный, потом зеленый или желтый, потом прочие. Симнер показала, что у синестетов наиболее популярные буквы обычно окрашены именно в «ранние» цвета по этой классификации.
Закономерности проявляются и в других типах синестезии. Некоторые распространяются и на несинестетов. В знаменитом эксперименте 1920-х носителям разных языков предлагались две абстрактные фигуры: одна - с плавными круглыми линиями, другая - с острыми углами и прямыми сторонами. Требовалось сказать, какая из них называется «буба», а какая «кики». 98% испытуемых отвечали одинаково. Читатель может сам догадаться, как именно.
Чарльз Спенс из Оксфорда сотрудничает с шеф-поваром ресторана The Fat Duck Хестоном Блюменталем, изучая взаимодействие вкуса с другими чувствами. В 2008 году Спенс уже получил шуточную Игнобелевскую премию за исследование влияния хруста чипсов на их вкус. Теперь он ставит с блюдами эксперименты в духе «буба–кики». Например, предлагает испытуемому два блюда и просит сказать, какое из них «малума», а какое - «такете». Оказывается, что сыр бри - типичное малума, а клюква - классическое такете.
«Синестезия - не просто курьез, - говорит Ричард Цитовик. - Это обостренная форма того же восприятия, которым наделены мы все». Даже плохой чревовещатель заставляет нас верить, что говорит не он, а кукла: рот ведь открывается у нее. 98% людей называют закругленную фигуру «буба», а угловатую - «кики». Многие исследователи полагают, что такая «всеобщая» синестезия сыграла существенную роль в развитии языка.
Буквы в цвете, звуки с привкусом
Синестезия - это не воображение, не ассоциативное мышление и не хорошая память. Это феномен, которому нельзя научиться и от которого нельзя отказаться.
Слово «синестезия» происходит от греч. и означает смешанное ощущение (в противовес «анестезии» — отсутствию ощущений).
Синестезия — это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств, смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус. Например, при виде буквы Б вспоминается ярко-оранжевый цвет, а нота "до" отдается рыбным вкусом во рту. Ассоциации могут быть сложными - например, несколько подряд взятых нот вызывают ощущение "золотого, желтого и белого, быстро движущихся наверх и потом под углом направо, как пульсирующая струя". Или вот Максим Горький писал: "Тонкий, режущий ухо свист прорывает своим дрожащим острием все звуки улиц, он тянется бесконечно, как ослепительно белая, холодная нить, он закручивается вокруг горла, путает мысли в голове".
Впервые на это явление обратили внимание личности творческие — художники и писатели. Гете отметил соответствие геометрических фигур определенным цветам (круг = синему, а треугольник = желтому). Артюр Рембо писал, что звук «А» черного цвета, «Е» — белого, «И» — красного, «У» — зеленого, «О» — голубого. Иван Бунин продвинулся еще дальше: он подробно изложил цветопередачу всех букв русского алфавита.
Многие творческие люди имеют признаки синестетизма. У некоторых великих композиторов, у Римского-Корсакова, например, был цветной слух, он видел тональности и различные звукосочетния в определенных цветах. Скрябин тоже был синестетиком, но у него была другая система внутренних связей и значений. Некоторые художники, наоборот, слышали краски, тона. Левитан, например, писал свои картины как музыкальные пьесы. Таким свойтсвом обладал и Борисов-Мусатов, картины которого, действительно, необычайно музыкальны, гармоничны. Основоположник абстракционизма Василий Кандинский имел совершенно необычайную систему музыкально-художественного восприятия, которую лишь частично перенёс в свои картины, даже использовал для описания своих картин музыкальные термины: «композиция», «импровизация».
В середине ХХ века синестезию серьезно стали изучать и психологи. Они доказали, что синестезия характерна для всех людей, но проявляется она в подавляющем большинстве случаев на бессознательном уровне. Звуковое или вкусовое ощущение цвета возникает спонтанно, однако оно характеризуется поразительной устойчивостью и личностным однообразием. Такое явление как синестезия нельзя упускать при создании визуальной рекламы и упаковки, так как цвет в рекламе помогает направлять внимание потребителя в нужное русло, корректировать его отношение к товару в положительном смысле.
Владимир Набоков, как и Артюр Рембо, видел звук А в черно-бурой гамме. Ж у него отличалось от французского J, "как горький шоколад от молочного". Или вот красная группа с "вишнево-кирпичным Б (гуще, чем В), розово-фланелевым М и розовато-телесным В (чуть желтее, чем V)". Набоков знал толк в ощущениях: "Чтобы основательно определить окраску буквы, я должен букву просмаковать, дать ей набухнуть или излучиться во рту, пока воображаю ее зрительный узор". Жаль, что писатель жил не в наши дни: ученые обязательно уговорили бы его залезть в трубу томографа. У них сегодня каждый синестет на счету.
Синестеты смешивают всё со всем. У Набокова "малейшее несовпадение между разноязычными начертаниями единозвучной буквы" меняет и цветовое впечатление от нее. Симнер вместе с психологом Джейми Уорд из Лондонского университетского колледжа показали, что синестеты реагируют не столько на звучание или образ слова, сколько на его смысл. Психологи испытывали несколько добровольцев с лексическо-вкусовой синестезией - например, у одной женщины слово "кастаньеты" непременно вызывало ощущение вкуса тунца. Запутывая своих испытуемых, исследователи добивались состояния, когда нужное слово "вертится на языке": человек хочет назвать предмет, но не может вспомнить его наименование. И в этом случае синестезия, как выяснилось, проявляется во всей силе.
Как и всякий синестет, Набоков в детстве был убежден, что у других людей буквы тоже цветные. Лет в шесть-семь он заметил, что разноцветные азбучные кубики, которыми он играл, покрашены неправильно. Мать не удивилась: она обладала тем же даром, вот только ее цвета отличались, и она хуже "видела" согласные. Зато она чувствовала цвет каждой музыкальной ноты, а для сына музыка "всегда была… лишь произвольным нагромождением варварских звучаний".
Профессор Казанской консерватории, руководитель НИИ экспериментальной эстетики "Прометей" Булат Галеев разработал теорию синестезии в искусстве. Даже у несинестетов, считает он, существуют зоны предпочтительных ощущений: "Недаром говорят - яркий вкус, яркий запах, яркий свет, яркий звук. Как золото выпадает в осадок, эти распространенные ассоциации оседают в языке. Звук А по тону ниже, чем И, вот и буква А у синестетов, как правило, темнее, чем буква И". По Галееву, цвета и звуки имеют несколько уровней привязки: "Низший уровень тесно связан с яркостью, в середине - варианты бессознательных личных ассоциаций, высший уровень - культурный (красное знамя революции). Кстати, "А" у русских часто ассоциируется с красным цветом, потому что это ударная гласная в слове "красный"".
Английские синестеты часто красят красным букву R. От слова red - напрашивается вывод. Но это не доминирующая закономерность. "Я очень пристально изучала связь букв с цветами, - рассказывает Симнер. - У настоящих, ярких синестетов в основном другие правила. Мы нашли, что буквы, которые часто употребляются, ассоциируются с распространенными цветами. Например, А или C - с красным. Редкая буква вроде Q скорее будет связана с редким цветом, скажем пурпурным. То же самое и с цифрами - ноль часто бывает черным или белым".
Симнер, которая сама не синестет, считает синестезию крайним проявлением обычных свойств. "Возьмите на пианино высокую ноту и спросите обычного человека, на какой цвет она больше похожа - светло-желтый или темно-синий? Ответ будет почти всегда в пользу первого". Вот и синестеты - Симнер тут согласна с Галеевым - склонны связывать светлые цвета с высокими, а темные - с низкими звуками: "Все это говорит об общем мозговом механизме, синестеты отличаются лишь интенсивностью ощущений".
"Исповедь синестета назовут претенциозной те, кто защищен от таких просачиваний и смешений чувств более плотными перегородками, чем защищен я", - писал Набоков. По самой популярной гипотезе, в грудном возрасте эти перегородки отсутствуют у всех - сигналы от всех органов чувств у младенца до полугода сливаются в единый поток. Потом у большинства людей "лишние" нервные контакты отмирают и лишь у синестетов - остаются. Разные методики раннего развития детей стараются эти связи сохранить и удержать. Цветные кубики Зайцева, к примеру, звенят и стучат. Зачем все это? "Синестеты более креативны, они находят больше необычных ассоциаций, - говорит Симнер. - Если показать обычному человеку апельсин и спросить, что с ним можно сделать, он скорее всего скажет - съесть. А синестет склонен придумать что-нибудь неожиданное. Например, использовать его в качестве крокетного шара".
Для проверки синестетов придумали специальную разновидность так называемого теста Струпа.
Американский психолог Джон Струп в 1935 году заметил: если слово СИНИЙ написать красным цветом, то человек будет отвечать на вопрос «какого цвета это слово?» немного медленнее, чем обычно. У истинного синестета замедление реакции можно вызвать еще одним способом. Предположим, слово СТОЛ для него синее. Если написать слово СТОЛ красным, то у синестета возникнет тот же конфликт, что у обычного человека при виде красного слова СИНИЙ. Скорость ответа замедлится.
Майк Диксон из канадского Университета Ватерлоо применил разновидность теста Струпа к синестезии «число–цвет». Диксон предлагал своей подопытной К. несложные арифметические примеры, которые сопровождались цветовым стимулом. Если цвет стимула совпадал с «цветом» ответа в видении К., то она решала задачу чуть быстрее обычного человека. Если же не совпадал -чуть медленнее.
Еще одна возможность отличить синестета от несинестета - проверить, не путается ли он в показаниях. Синестетические ощущения, как правило, весьма последовательны: если буква «Р» зеленого цвета, то она не может вдруг стать фиолетовой. Если Джеймс Уоннертон ощущает, что имя «Александр» имеет вкус консервированных помидоров, то маловероятно, что на следующий день он сочтет его шоколадным. Синестету не нужно запоминать цвет каждой буквы: он просто видит их. Соответственно, реакция на один и тот же ряд стимулов у синестета будет примерно одинаковой и через день, и через неделю, а в некоторых случаях и через несколько лет.
Дэвид Иглман сделал попытку создать стандартный набор тестов для распространенных видов синестезии и разместил его в интернете. Каждый желающий может зарегистрироваться, пройти тест прямо на сайте и отправить свои результаты любому ученому. «Этими тестами сейчас пользуется более 50 исследователей по всему миру, - говорит Иглман. - Кстати, сейчас заканчиваем их перевод на русский».
Отделить синестета от несинестета - лишь вспомогательная задача. Основная - изучить мир синестетов, найти в нем закономерности, плюсы и минусы. Томас Палмери из Университета Вандербильта проверял, как быстро синестет У. О. находит белую двойку, спрятанную на черном поле среди белых пятерок. Обычному человеку нужно потратить время, чтобы узнать контур двойки. Для У. О., однако, двойка оранжевая, а пятерки зеленые. Может быть, он мгновенно увидит оранжевую цифру среди зеленых?
Оказалось, что нет. То есть сначала все-таки мозг видит контур, осознает, что это за цифра, а уж затем приписывает ей цвет. Тем не менее, в целом У. О. отвечал немного быстрее несинестетов. С увеличением поля и количества пятерок это становилось более заметно. Палмери предположил, что синестет быстрее отбрасывает неправильные варианты: ему помогает то, что они «неподходящего» цвета.
Отдельная задача - найти закономерности восприятия у разных синестетов. В 2007 году коллега Майка Диксона Дэниел Смайлек обнаружил: чем чаще встречается буква или цифра, тем в среднем ярче ее цвет у синестетов. Джулия Симнер нашла другую закономерность в том же виде синестезии. Согласно популярной (хотя и не общепринятой) теории, обозначения цвета появлялись в языке постепенно. Сначала возникало противопоставление белого и черного, потом добавился красный, потом зеленый или желтый, потом прочие. Симнер показала, что у синестетов наиболее популярные буквы обычно окрашены именно в «ранние» цвета по этой классификации.
Закономерности проявляются и в других типах синестезии. Некоторые распространяются и на несинестетов. В знаменитом эксперименте 1920-х носителям разных языков предлагались две абстрактные фигуры: одна - с плавными круглыми линиями, другая - с острыми углами и прямыми сторонами. Требовалось сказать, какая из них называется «буба», а какая «кики». 98% испытуемых отвечали одинаково. Читатель может сам догадаться, как именно.
Чарльз Спенс из Оксфорда сотрудничает с шеф-поваром ресторана The Fat Duck Хестоном Блюменталем, изучая взаимодействие вкуса с другими чувствами. В 2008 году Спенс уже получил шуточную Игнобелевскую премию за исследование влияния хруста чипсов на их вкус. Теперь он ставит с блюдами эксперименты в духе «буба–кики». Например, предлагает испытуемому два блюда и просит сказать, какое из них «малума», а какое - «такете». Оказывается, что сыр бри - типичное малума, а клюква - классическое такете.
«Синестезия - не просто курьез, - говорит Ричард Цитовик. - Это обостренная форма того же восприятия, которым наделены мы все». Даже плохой чревовещатель заставляет нас верить, что говорит не он, а кукла: рот ведь открывается у нее. 98% людей называют закругленную фигуру «буба», а угловатую - «кики». Многие исследователи полагают, что такая «всеобщая» синестезия сыграла существенную роль в развитии языка.
.
