Sabrina
Пользователь
Верлибр - стих, освобождённый от жёсткой рифмовки и ритмической композиции, наиболее характерный для поэзии XX века. Первоначально верлибром(свободным стихом) в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов.
Чаще всего верлибр определяют по негативным признакам: у него нет ни размера, ни рифмы, и его строки никак не упорядочены по длине. В основе верлибра - однородная синтаксическая организация, которая определяет повторяющуюся интонацию, на ней и основывается своеобразный ритм стихотворения.
Наиболее известные примеры верлибра из школьной программы:
Александр Блок
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.
Марина Цветаева
...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице --
Тонкий звон
Старинных часов -- как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой -- нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...
______________
Но эту тему меня побудили открыть стихи Геннадия Алексеева, "патриарха петербургского верлибра"
Геннадий Иванович Алексеев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.
Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, где защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме "О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи" . Преподавал историю искусства и введение в архитектурное проектирование на архитектурном факультете ЛИСИ, будучи доцентом (1975) кафедры теории и истории архитектуры. C 1952 г. участвовал в выставках как живописец и график, с 1953 г. писал стихи. Несколько сборников Алексеева распространялись в самиздате в начале 1960-х гг. С 1962 г. стихи Алексеева время от времени публиковались в ленинградских периодических изданиях. В 1969 г. Геннадий Алексеев подготовил первый сборник своих стихов, на который написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский:
Вот от этого стихотворения меня просто уносит:......
ДЕМОН
Позвонили.
Я открыл дверь
и увидел глазастого,
лохматого,
мокрого от дождя
Демона.
- Михаил Юрьевич Лермонтов
здесь живет?-
спросил он.
- Нет,- сказал я,-
вы ошиблись квартирой.
- Простите!- сказал он
и ушел,
волоча по ступеням
свои гигантские,
черные,
мокрые от дождя
крылья.
На лестнице
запахло звездами.
О ТОМ, КАК Я СТАЛ БЕЗЖАЛОСТНЫМ.
Она сказала мне:
Вон там, на пустыре
Рядом со ржавой банкой из-под килек
Растёт голубой цветок.
Сорви его
И принеси мне.
Я так хочу.
-Пожалей пустырь!-
взмолился я,-
ведь цветок у него один!
-Жалость унижает,-
сказала она.
Я пошёл на пустырь,
Сорвал цветок
И принёс его ей.
На моих глазах
Она медленно оборвала
Все его лепестки
И потом отбросила его прочь.
Я ударил её по щеке.
Она заплакала.
Но я не стал её жалеть,
Потому что жалость
Унижает.
ВСТРЕЧА С ЧЕЛОВЕКОМ
Человек редок
и встретить его трудно
издергаешься весь
ожидая встречи
похудеешь и осунешься
тоскуя по встрече
забросишь все дела
думая о встрече
но однажды
встреча состоится
ба! -- скажешь --
неужто он?
и остолбенеешь
потрясенный
батюшки! -- скажешь --
это же он!
и всплеснешь
руками
потом обойдешь его вокруг
и рассмотришь как следует --
забавен человек снаружи!
После подойдешь к нему поближе
и влезешь ему в душу --
внутри он еще забавнее!
ха! -- скажешь --
встретился-таки!
и хлопнешь человека
ладонью по плечу
а потише нельзя?
скажет человек
и поморщится
ИДОЛ
Гляжу -- тащат
кряхтят
пыхтят
обливаются потом --
тащат
откуда -- спрашиваю --
тащите
эту статую?
где вы ее раздобыли?
зачем -- спрашиваю --
тащите
такую тяжесть?
надорветесь!
куда -- спрашиваю --
тащите
этого идола?
к чему он вам?
бросьте вы его -- говорю --
все равно не дотащите
бросьте!
но они не слушают --
тащат,
снимаю пиджак
подхватываю каменную ногу
тащу
помогаю
пыхтим,
кряхтим,
обливаемся потом --
тащим
куда
откуда
зачем --
потом разберемся
О ПОЛЬЗЕ ВЯЗАНИЯ.
Там женщины
Сидят себе и вяжут.
Спокойные,
Сидят себе и вяжут.
И мне так страшно,
Тошно,
Неспокойно.
-Эй, женщины!
Да бросьте же вязать!
Глядите- мир на проволоке пляшет!
Он оборваться может каждый миг!
Но вяжут женщины, не слушая меня
И спицы острые
В руках у них мелькают.
Я успокоился:
Знать, есть какой-то смысл
В вязанье этом,
Значит, женщинам виднее- ведь портить шерсть они не станут зря.
НАША ВЕРА.
Наша вера- пропала.
Все спрашивают друг у друга:
-Где наша вера?
Вы не видели нашу веру?
Она такая светлая,
Чистая и наивная,
С голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
И правда, где она, наша вера,
Что с ней стряслось?
Может быть,её застрелили
Выстрелом в висок,
Предварительно обрезав ей волосы?
(Зачем же волосы пачкать?)
А перед этим ей совали
Иголки под ногти,
И она страшно кричала?
(Попробуйте-ка не кричать!)
Может быть, её заставляли
Чисить нужник голыми руками?
(У неё были красивые руки
с длинными пальцами).
Её рвало, но она чистила,
А потом её утопили в этой жиже.
Может быть,её заставляли валить лес
На сорокаградусном морозе?
(У неё не было тёплых рукавиц,
никто не присылал её посылки).
Но она пилила.
А потом замёрзла
И её занесло снегом.
Может быть, её изнасиловали
Пьяные солдаты (она ведь была
Очень недурна- наша вера)?
Изнасиловали и ушли довольные,
А она повесилась ?
Но скорее всего,
Но вполне вероятно,
Мы ей просто надоели
И она сбежала от нас.
Собрала вещички и- ушла
С узелочком куда глаза
Глядят.
Может быть, она вообще странница?
Кто её знает?
Течёт речка глубокая и широкая.
Говорят, в ней полно рыбы,
Но рыбаки все с голоду передохли.
-От безрыбья
или от лени?
-От безверья,-кричат-вопят,
от безверья! Но что делать?
Наша вера куда-то запропастилась.
Вы не видали нашу веру?
Она такая светловолосая,
Чистая и наивная,
С большими голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
ИЗ ВАРИАЦИЙ НА ТЕМУ
ПОЧЕМУ ПЛАЧЕТ МОЯ ЖЕНА.
Посмотреть в лицо своей жены
И увидеть в нём океан
И три старинных судна
Под всеми парусами.
Удивиться, взять подзорную трубу
И убедиться, что это корабли
Колумба, плывущие открывать
Америку.
Посмотреть в лицо своей жены
И увидеть себя стоящим на крыше
Семиэтажного дома,
На самом краю карниза.
Испугаться, схватить себя за руку
И оттащить в сторону.
Посмотреть в лицо своей жены
И заметить, что оно бледное,
Что губы дрожат,
И что глаза испуганы.
Спросить:-Что с тобой?
И услышать:-Мне показалось, что ты
Сошёл с ума!
Ведь это не корабли Колумба,
Это маленькие бумажные кораблики, которые ты
Пускал в детстве.
И семиэтажного дома тоже нет,
Ты стоял на крыше низкого дровяного сарая
В нашем дворе.
Обидеться и закричать:
-Я не виноват!
Твоё лицо лжёт!
Отвернуться и услышать, что
Жена заплакала.
ЗАВИСТНИК я, завидую я рыцарям,
Сражавшимся когда-то на турнирах,
Завидую их латам и кольчугам
И шлемам с их забралами зловещими.
Завидую смертельно их плащам,
Плюмажам их кудрявым, их коням
Под длинными попонами с гербами.
Крестовые походы-я уверен-
Придуманы нарочно, мне на зависть.
Как живописно воевали в ту эпоху!
Как простодушно грабили и жгли!
С каким искусством редкостным пытали!
А казни были просто бесподобны!
Когда б я знал, что буду обезглавлен,
На эшафоте прочном и высоком
Из розоватых, пахнущих смолью сосновых брёвен
Буду обезглавлен
Перед готическим порталом
С очень юной,
Чуть-чуть жеманной
И хорошенькой мадонной
Над самым входом,
Буду обезглавлен
Одним ударом на глазах у сотен
Весёлых и нарядных горожан-
Я был бы просто счастлив.
И тогда,
Когда палач
Поднял бы голову мою за волосы и показал толпе-
Я подмигнул бы весело народу.
И мой народ, любимый мой народ
Похохотал бы от души
И разошёлся.
Завистник я.
Стихотворение из романа "Зелёные берега", вышедшего после смерти поэта:
Сердце мое
мгновенно становится легким,
как праздничный воздушный шарик.
Вырвавшееся из моей груди,
оно взмывает к потолку,
стукается об основание люстры
и отскакивает в угол.
Там оно висит,
чуть подрагивая,
розовое,
округлое
и довольно приятное на вид.
«Ну вот, думаю,
теперь его доставать придется,
лестницу придется искать».
Редактор глядит на потолок,
замечает сердце
и улыбается доброй,
вполне человеческой,
нередакторской улыбкой.
Возьмите палку!
Вон она там, в другом углу.
Мы ею шторы задвигаем.
Чаще всего верлибр определяют по негативным признакам: у него нет ни размера, ни рифмы, и его строки никак не упорядочены по длине. В основе верлибра - однородная синтаксическая организация, которая определяет повторяющуюся интонацию, на ней и основывается своеобразный ритм стихотворения.
Наиболее известные примеры верлибра из школьной программы:
Александр Блок
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.
Марина Цветаева
...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице --
Тонкий звон
Старинных часов -- как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой -- нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...
______________
Но эту тему меня побудили открыть стихи Геннадия Алексеева, "патриарха петербургского верлибра"
Геннадий Иванович Алексеев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.
Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, где защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме "О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи" . Преподавал историю искусства и введение в архитектурное проектирование на архитектурном факультете ЛИСИ, будучи доцентом (1975) кафедры теории и истории архитектуры. C 1952 г. участвовал в выставках как живописец и график, с 1953 г. писал стихи. Несколько сборников Алексеева распространялись в самиздате в начале 1960-х гг. С 1962 г. стихи Алексеева время от времени публиковались в ленинградских периодических изданиях. В 1969 г. Геннадий Алексеев подготовил первый сборник своих стихов, на который написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский:
Книга Алексеева «На мосту» пролежала в издательстве семь лет и вышла только в 1976 г. При жизни автора вышли ещё три книги стихов, в том числе сборник «Обычный час» (1986 г.), иллюстрированный им самим. Единственный роман Геннадия Алексеева «Зелёные берега» был издан посмертно в 1991 г.
Вот от этого стихотворения меня просто уносит:......
ДЕМОН
Позвонили.
Я открыл дверь
и увидел глазастого,
лохматого,
мокрого от дождя
Демона.
- Михаил Юрьевич Лермонтов
здесь живет?-
спросил он.
- Нет,- сказал я,-
вы ошиблись квартирой.
- Простите!- сказал он
и ушел,
волоча по ступеням
свои гигантские,
черные,
мокрые от дождя
крылья.
На лестнице
запахло звездами.
О ТОМ, КАК Я СТАЛ БЕЗЖАЛОСТНЫМ.
Она сказала мне:
Вон там, на пустыре
Рядом со ржавой банкой из-под килек
Растёт голубой цветок.
Сорви его
И принеси мне.
Я так хочу.
-Пожалей пустырь!-
взмолился я,-
ведь цветок у него один!
-Жалость унижает,-
сказала она.
Я пошёл на пустырь,
Сорвал цветок
И принёс его ей.
На моих глазах
Она медленно оборвала
Все его лепестки
И потом отбросила его прочь.
Я ударил её по щеке.
Она заплакала.
Но я не стал её жалеть,
Потому что жалость
Унижает.
ВСТРЕЧА С ЧЕЛОВЕКОМ
Человек редок
и встретить его трудно
издергаешься весь
ожидая встречи
похудеешь и осунешься
тоскуя по встрече
забросишь все дела
думая о встрече
но однажды
встреча состоится
ба! -- скажешь --
неужто он?
и остолбенеешь
потрясенный
батюшки! -- скажешь --
это же он!
и всплеснешь
руками
потом обойдешь его вокруг
и рассмотришь как следует --
забавен человек снаружи!
После подойдешь к нему поближе
и влезешь ему в душу --
внутри он еще забавнее!
ха! -- скажешь --
встретился-таки!
и хлопнешь человека
ладонью по плечу
а потише нельзя?
скажет человек
и поморщится
ИДОЛ
Гляжу -- тащат
кряхтят
пыхтят
обливаются потом --
тащат
откуда -- спрашиваю --
тащите
эту статую?
где вы ее раздобыли?
зачем -- спрашиваю --
тащите
такую тяжесть?
надорветесь!
куда -- спрашиваю --
тащите
этого идола?
к чему он вам?
бросьте вы его -- говорю --
все равно не дотащите
бросьте!
но они не слушают --
тащат,
снимаю пиджак
подхватываю каменную ногу
тащу
помогаю
пыхтим,
кряхтим,
обливаемся потом --
тащим
куда
откуда
зачем --
потом разберемся
О ПОЛЬЗЕ ВЯЗАНИЯ.
Там женщины
Сидят себе и вяжут.
Спокойные,
Сидят себе и вяжут.
И мне так страшно,
Тошно,
Неспокойно.
-Эй, женщины!
Да бросьте же вязать!
Глядите- мир на проволоке пляшет!
Он оборваться может каждый миг!
Но вяжут женщины, не слушая меня
И спицы острые
В руках у них мелькают.
Я успокоился:
Знать, есть какой-то смысл
В вязанье этом,
Значит, женщинам виднее- ведь портить шерсть они не станут зря.
НАША ВЕРА.
Наша вера- пропала.
Все спрашивают друг у друга:
-Где наша вера?
Вы не видели нашу веру?
Она такая светлая,
Чистая и наивная,
С голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
И правда, где она, наша вера,
Что с ней стряслось?
Может быть,её застрелили
Выстрелом в висок,
Предварительно обрезав ей волосы?
(Зачем же волосы пачкать?)
А перед этим ей совали
Иголки под ногти,
И она страшно кричала?
(Попробуйте-ка не кричать!)
Может быть, её заставляли
Чисить нужник голыми руками?
(У неё были красивые руки
с длинными пальцами).
Её рвало, но она чистила,
А потом её утопили в этой жиже.
Может быть,её заставляли валить лес
На сорокаградусном морозе?
(У неё не было тёплых рукавиц,
никто не присылал её посылки).
Но она пилила.
А потом замёрзла
И её занесло снегом.
Может быть, её изнасиловали
Пьяные солдаты (она ведь была
Очень недурна- наша вера)?
Изнасиловали и ушли довольные,
А она повесилась ?
Но скорее всего,
Но вполне вероятно,
Мы ей просто надоели
И она сбежала от нас.
Собрала вещички и- ушла
С узелочком куда глаза
Глядят.
Может быть, она вообще странница?
Кто её знает?
Течёт речка глубокая и широкая.
Говорят, в ней полно рыбы,
Но рыбаки все с голоду передохли.
-От безрыбья
или от лени?
-От безверья,-кричат-вопят,
от безверья! Но что делать?
Наша вера куда-то запропастилась.
Вы не видали нашу веру?
Она такая светловолосая,
Чистая и наивная,
С большими голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
ИЗ ВАРИАЦИЙ НА ТЕМУ
ПОЧЕМУ ПЛАЧЕТ МОЯ ЖЕНА.
Посмотреть в лицо своей жены
И увидеть в нём океан
И три старинных судна
Под всеми парусами.
Удивиться, взять подзорную трубу
И убедиться, что это корабли
Колумба, плывущие открывать
Америку.
Посмотреть в лицо своей жены
И увидеть себя стоящим на крыше
Семиэтажного дома,
На самом краю карниза.
Испугаться, схватить себя за руку
И оттащить в сторону.
Посмотреть в лицо своей жены
И заметить, что оно бледное,
Что губы дрожат,
И что глаза испуганы.
Спросить:-Что с тобой?
И услышать:-Мне показалось, что ты
Сошёл с ума!
Ведь это не корабли Колумба,
Это маленькие бумажные кораблики, которые ты
Пускал в детстве.
И семиэтажного дома тоже нет,
Ты стоял на крыше низкого дровяного сарая
В нашем дворе.
Обидеться и закричать:
-Я не виноват!
Твоё лицо лжёт!
Отвернуться и услышать, что
Жена заплакала.
ЗАВИСТНИК я, завидую я рыцарям,
Сражавшимся когда-то на турнирах,
Завидую их латам и кольчугам
И шлемам с их забралами зловещими.
Завидую смертельно их плащам,
Плюмажам их кудрявым, их коням
Под длинными попонами с гербами.
Крестовые походы-я уверен-
Придуманы нарочно, мне на зависть.
Как живописно воевали в ту эпоху!
Как простодушно грабили и жгли!
С каким искусством редкостным пытали!
А казни были просто бесподобны!
Когда б я знал, что буду обезглавлен,
На эшафоте прочном и высоком
Из розоватых, пахнущих смолью сосновых брёвен
Буду обезглавлен
Перед готическим порталом
С очень юной,
Чуть-чуть жеманной
И хорошенькой мадонной
Над самым входом,
Буду обезглавлен
Одним ударом на глазах у сотен
Весёлых и нарядных горожан-
Я был бы просто счастлив.
И тогда,
Когда палач
Поднял бы голову мою за волосы и показал толпе-
Я подмигнул бы весело народу.
И мой народ, любимый мой народ
Похохотал бы от души
И разошёлся.
Завистник я.
Стихотворение из романа "Зелёные берега", вышедшего после смерти поэта:
Сердце мое
мгновенно становится легким,
как праздничный воздушный шарик.
Вырвавшееся из моей груди,
оно взмывает к потолку,
стукается об основание люстры
и отскакивает в угол.
Там оно висит,
чуть подрагивая,
розовое,
округлое
и довольно приятное на вид.
«Ну вот, думаю,
теперь его доставать придется,
лестницу придется искать».
Редактор глядит на потолок,
замечает сердце
и улыбается доброй,
вполне человеческой,
нередакторской улыбкой.
Возьмите палку!
Вон она там, в другом углу.
Мы ею шторы задвигаем.
Не нашёл ни одной рифмы, просто перебор ощущений, чувств, неритмичное, рваное и некрасивое, как в пьяном угаре. 
