Дженни
Пользователь
Свобода
В комнату врывается юное апрельское воскресенье и деловитым взглядом ощупывает обстановку. Полуоткрытый шкаф. На стуле - груда одежды. Содержимое маленькой сумочки – на полу. Всюду обёртки, фантики и пыль.
Воскресенье, ухмыляясь, кидает солнечного зайца в сторону большой, уютной кровати. Длинноухий в ужасе мечется среди подушек и покрывал. Пробегает по лицу спящей девчонки и затихает, застряв в копне светлых волос.
Альта спит крепко, кажется, ничто на свете не разбудит её. Но проделки наглого солнечного пришельца не остаются незамеченными. Девочка морщится и приоткрывает один глаз. «Сколько времени?» - Альта сонно шарит под подушкой. На дисплее мобильника – 8.00. «Ну вот, приехали, станция «Вылезай». Если в пятнадцать лет просыпаешься в такую рань без будильника, страшно представить, что будет дальше».
Альта зарывается с головой в блаженное тепло постели: «Как хорошо, что сегодня воскресенье! Ещё спать и спать». Глаза закрываются, но непоседы-мысли уже затеяли гонку по извилинам. Отчаявшись поймать ускользающий сон, Альта поднимается.
При виде беспорядка настроение девочки сползает в минус:
«Да, мама не обрадуется, когда увидит это… Я ещё вчера обещала сделать уборку. Какое там! Домой пришла чуть ли не в полночь. А так хочется и сегодня сорваться куда-нибудь! Правда, наверное, будут проблемы с компанией. У одного - семейный обед, у другой - шопинг с предками, у третьего - уроки. Почему родители думают, что имеют право портить детям выходные? Впереди - целая неделя каторги под гордым названием «Школа»: тошнит при одной мысли! Но родителям мало, они и на воскресенье придумывают обязанности. Вот и меня мама точно не отпустит: уроков куча, в комнате разгром. Но я хочу гулять! И пойду, плевать на всё. Уборка и книжки никуда не денутся, а сегодня - выходной. Что-нибудь придумаю».
Альта одевается и направляется в кухню, готовясь к битве за свободу.
По пути прислушивается, надеясь по звону посуды и другим звукам угадать мамино настроение. Она этому хорошо научилась за последние пять лет. Но сегодня на кухне тихо. Ни звука. «Неужели мама ещё спит? Она всегда встаёт рано, а в воскресенье – тем более. У неё столько дел! Может, ушла»? – эта мысль очень заманчива.
Альта останавливается на пороге кухни. Мама сидит за круглым обеденным столом. Тихая, грустная, глаза чуть припухшие. В кухне чисто, нет и следа приготовлений к воскресному завтраку.
«О боже, мне сегодня только причуд среднего возраста не хватало!» - раздражается про себя Альта и как можно более невинно начинает:
- Привет, мам! Я думала, ты ещё спишь.
Мама смотрит на неё, будто видит впервые в жизни. Потом мысли её фокусируются, отвечает ласково и рассеянно:
- Доброе утро, Альта.
Воодушевлённая ласковым тоном, Альта берёт быка за рога:
- Мам, ты извини, что я вчера задержалась. Ничего плохого не было! Мы готовились у Тани к экзаменам, потом пошли немного прогуляться. Погода классная, мы и не заметили, как время пролетело! – с фальшивым подъёмом вещает она. Мама ничего не говорит, и Альта торопливо продолжает:
- Можно, я сегодня опять пойду к Тане? Позанимаемся, потом покатаемся на роликах и в кафе посидим. Я честное слово приду пораньше, сделаю уроки и уборку!
- Альта… - начинает мама, но Альта перебивает:
- Мама, ну пожалуйста! Ты же не заставишь меня сидеть дома, когда на улице такое солнце! Я знаю, что ты сейчас скажешь: я должна то, я должна другое. Но это никуда не денется! Жизнь состоит не только из обязанностей, в ней должно быть место и для самой жизни! Тебе, кстати, тоже не мешает развеяться. А ещё лучше - выспаться. – Альта во время бурной речи успевает залезть в холодильник, запихнуть в рот бутерброд и выпить пачку сока. – Ты отпустишь меня? – это скорее утверждение, чем вопрос.
В маминых глазах какое-то странное разочарование, но Альта твёрдо решает не поддаваться «на уловки»:
- Я вижу, ты разрешаешь! Мам, ну ничего же не случилось! Я вернусь в восемь и сделаю всё, что ты скажешь.
Мама задумчиво произносит:
- Наверное, ты права, дочка. Обязанности – это очень тяжело. Иди, веселись. Правда, я очень хотела провести этот день с тобой. Но не буду ограничивать твою свободу. Ничего, иди, я… я сама.
- Класс! Мам, ты у меня супер! – Альта подбегает и чмокает маму в щёку. – Пока, я побежала!
Альта, весело напевая, идёт по улице. Мобильник раскалён от сообщений и звонков. «Здорово, оказывается, не все сегодня попали в плен обязанностей. Неужели родители начинают понимать, что мы уже взрослые и у нас есть свои желания? Если так - это лучшая новость за сегодняшний день».
В зелёно-золотистом сквере Альта встречается с лучшей подругой Танькой. Та тоже сбежала из дома навстречу весне. Девчонки смеются, болтают. Наполеоновские планы на день - один лучше другого.
Альта и Таня собираются перейти улицу на оживленном перекрёстке. В ожидании зелёного света разглядывают людей на автобусной остановке, едко комментируя их причёски и стиль. Тут происходит что-то странное. Чёрную «Ауди», что несётся по проспекту с бешеной скоростью, резко заносит в сторону остановки. Машина задевает край тротуара, но к счастью, все люди целы. Смертельно бледный водитель справляется, наконец, с управлением и, взревев напоследок мотором, «Ауди» растворяется в стремительном бензино-металлическом потоке.
- Вот урод! – сердце Альты стучит где-то в коленках. – Могло быть гораздо хуже! Из-за таких когда-то… Сердце пропускает двадцать ударов… Альта захлслуживается словами, потом тупо спрашивает Таньку:
- Какое сегодня число?
- Двадцать шестое, а что?
Боже мой.
- Таня, слушай, мне нужно идти. Я не буду сегодня гулять с вами.
- Альта, ты чего? Подумаешь, олень какой-то на колёсах! Ты из-за него теперь по улице не будешь ходить?
- Я потом расскажу, Танюх. А сейчас мне надо бежать.
И Альта бежит. Что есть силы, забывая перевести дыхание. Бежит туда, откуда два часа назад с таким удовольствием вырвалась.
Дверь подъезда. Лифт. Как всегда не работает. Ступеньки. Пролёт, ещё пролёт. Наконец-то. Деревянная дверь. Поворот ключа – Альта врывается в квартиру:
- Мама! Мама!!!
Тишина.
«Опоздала! Идиотка, опоздала!» - дыхание толчками, вперемешку со слезами. Но реветь некогда, нужно спешить.
Приветливый загородный лес. Солнце усердно рассыпает лучи и блики по тропинкам, листьям, лавочкам и могильным плитам. "Так, главное – не заблудиться, по основной дороге – третий ряд налево."
Всё верно. Белый памятник виднеется издали. Аккуратная, ещё не заросшая могилка. Низенькая ограда и юная берёзка над холмом.
Альта не думает сейчас об оправданиях. Просто идёт, прижимая к груди букетик только что сорванных одуванчиков. На лавочке у могилки сидит мама. Светловолосый мужчина на фотографии с датами «17/V 1971 – 26/IV 2004» улыбается.
Они тихонько о чём-то беседуют: голосов не слышно, в воздухе - лишь лёгкий ветерок прикосновения душ. Альта молча подходит к холму. Кладя на могилу солнечные одуванчики, смотрит в глаза человека на фотографии: "Прости меня, папа." Ветерок усиливается.
© Janie Jane
26 апреля 2009
В комнату врывается юное апрельское воскресенье и деловитым взглядом ощупывает обстановку. Полуоткрытый шкаф. На стуле - груда одежды. Содержимое маленькой сумочки – на полу. Всюду обёртки, фантики и пыль.
Воскресенье, ухмыляясь, кидает солнечного зайца в сторону большой, уютной кровати. Длинноухий в ужасе мечется среди подушек и покрывал. Пробегает по лицу спящей девчонки и затихает, застряв в копне светлых волос.
Альта спит крепко, кажется, ничто на свете не разбудит её. Но проделки наглого солнечного пришельца не остаются незамеченными. Девочка морщится и приоткрывает один глаз. «Сколько времени?» - Альта сонно шарит под подушкой. На дисплее мобильника – 8.00. «Ну вот, приехали, станция «Вылезай». Если в пятнадцать лет просыпаешься в такую рань без будильника, страшно представить, что будет дальше».
Альта зарывается с головой в блаженное тепло постели: «Как хорошо, что сегодня воскресенье! Ещё спать и спать». Глаза закрываются, но непоседы-мысли уже затеяли гонку по извилинам. Отчаявшись поймать ускользающий сон, Альта поднимается.
При виде беспорядка настроение девочки сползает в минус:
«Да, мама не обрадуется, когда увидит это… Я ещё вчера обещала сделать уборку. Какое там! Домой пришла чуть ли не в полночь. А так хочется и сегодня сорваться куда-нибудь! Правда, наверное, будут проблемы с компанией. У одного - семейный обед, у другой - шопинг с предками, у третьего - уроки. Почему родители думают, что имеют право портить детям выходные? Впереди - целая неделя каторги под гордым названием «Школа»: тошнит при одной мысли! Но родителям мало, они и на воскресенье придумывают обязанности. Вот и меня мама точно не отпустит: уроков куча, в комнате разгром. Но я хочу гулять! И пойду, плевать на всё. Уборка и книжки никуда не денутся, а сегодня - выходной. Что-нибудь придумаю».
Альта одевается и направляется в кухню, готовясь к битве за свободу.
По пути прислушивается, надеясь по звону посуды и другим звукам угадать мамино настроение. Она этому хорошо научилась за последние пять лет. Но сегодня на кухне тихо. Ни звука. «Неужели мама ещё спит? Она всегда встаёт рано, а в воскресенье – тем более. У неё столько дел! Может, ушла»? – эта мысль очень заманчива.
Альта останавливается на пороге кухни. Мама сидит за круглым обеденным столом. Тихая, грустная, глаза чуть припухшие. В кухне чисто, нет и следа приготовлений к воскресному завтраку.
«О боже, мне сегодня только причуд среднего возраста не хватало!» - раздражается про себя Альта и как можно более невинно начинает:
- Привет, мам! Я думала, ты ещё спишь.
Мама смотрит на неё, будто видит впервые в жизни. Потом мысли её фокусируются, отвечает ласково и рассеянно:
- Доброе утро, Альта.
Воодушевлённая ласковым тоном, Альта берёт быка за рога:
- Мам, ты извини, что я вчера задержалась. Ничего плохого не было! Мы готовились у Тани к экзаменам, потом пошли немного прогуляться. Погода классная, мы и не заметили, как время пролетело! – с фальшивым подъёмом вещает она. Мама ничего не говорит, и Альта торопливо продолжает:
- Можно, я сегодня опять пойду к Тане? Позанимаемся, потом покатаемся на роликах и в кафе посидим. Я честное слово приду пораньше, сделаю уроки и уборку!
- Альта… - начинает мама, но Альта перебивает:
- Мама, ну пожалуйста! Ты же не заставишь меня сидеть дома, когда на улице такое солнце! Я знаю, что ты сейчас скажешь: я должна то, я должна другое. Но это никуда не денется! Жизнь состоит не только из обязанностей, в ней должно быть место и для самой жизни! Тебе, кстати, тоже не мешает развеяться. А ещё лучше - выспаться. – Альта во время бурной речи успевает залезть в холодильник, запихнуть в рот бутерброд и выпить пачку сока. – Ты отпустишь меня? – это скорее утверждение, чем вопрос.
В маминых глазах какое-то странное разочарование, но Альта твёрдо решает не поддаваться «на уловки»:
- Я вижу, ты разрешаешь! Мам, ну ничего же не случилось! Я вернусь в восемь и сделаю всё, что ты скажешь.
Мама задумчиво произносит:
- Наверное, ты права, дочка. Обязанности – это очень тяжело. Иди, веселись. Правда, я очень хотела провести этот день с тобой. Но не буду ограничивать твою свободу. Ничего, иди, я… я сама.
- Класс! Мам, ты у меня супер! – Альта подбегает и чмокает маму в щёку. – Пока, я побежала!
Альта, весело напевая, идёт по улице. Мобильник раскалён от сообщений и звонков. «Здорово, оказывается, не все сегодня попали в плен обязанностей. Неужели родители начинают понимать, что мы уже взрослые и у нас есть свои желания? Если так - это лучшая новость за сегодняшний день».
В зелёно-золотистом сквере Альта встречается с лучшей подругой Танькой. Та тоже сбежала из дома навстречу весне. Девчонки смеются, болтают. Наполеоновские планы на день - один лучше другого.
Альта и Таня собираются перейти улицу на оживленном перекрёстке. В ожидании зелёного света разглядывают людей на автобусной остановке, едко комментируя их причёски и стиль. Тут происходит что-то странное. Чёрную «Ауди», что несётся по проспекту с бешеной скоростью, резко заносит в сторону остановки. Машина задевает край тротуара, но к счастью, все люди целы. Смертельно бледный водитель справляется, наконец, с управлением и, взревев напоследок мотором, «Ауди» растворяется в стремительном бензино-металлическом потоке.
- Вот урод! – сердце Альты стучит где-то в коленках. – Могло быть гораздо хуже! Из-за таких когда-то… Сердце пропускает двадцать ударов… Альта захлслуживается словами, потом тупо спрашивает Таньку:
- Какое сегодня число?
- Двадцать шестое, а что?
Боже мой.
- Таня, слушай, мне нужно идти. Я не буду сегодня гулять с вами.
- Альта, ты чего? Подумаешь, олень какой-то на колёсах! Ты из-за него теперь по улице не будешь ходить?
- Я потом расскажу, Танюх. А сейчас мне надо бежать.
И Альта бежит. Что есть силы, забывая перевести дыхание. Бежит туда, откуда два часа назад с таким удовольствием вырвалась.
Дверь подъезда. Лифт. Как всегда не работает. Ступеньки. Пролёт, ещё пролёт. Наконец-то. Деревянная дверь. Поворот ключа – Альта врывается в квартиру:
- Мама! Мама!!!
Тишина.
«Опоздала! Идиотка, опоздала!» - дыхание толчками, вперемешку со слезами. Но реветь некогда, нужно спешить.
Приветливый загородный лес. Солнце усердно рассыпает лучи и блики по тропинкам, листьям, лавочкам и могильным плитам. "Так, главное – не заблудиться, по основной дороге – третий ряд налево."
Всё верно. Белый памятник виднеется издали. Аккуратная, ещё не заросшая могилка. Низенькая ограда и юная берёзка над холмом.
Альта не думает сейчас об оправданиях. Просто идёт, прижимая к груди букетик только что сорванных одуванчиков. На лавочке у могилки сидит мама. Светловолосый мужчина на фотографии с датами «17/V 1971 – 26/IV 2004» улыбается.
Они тихонько о чём-то беседуют: голосов не слышно, в воздухе - лишь лёгкий ветерок прикосновения душ. Альта молча подходит к холму. Кладя на могилу солнечные одуванчики, смотрит в глаза человека на фотографии: "Прости меня, папа." Ветерок усиливается.
© Janie Jane
26 апреля 2009
