Party
Active Member
ПИТЕР БРЕЙГЕЛЬ (СТАРШИЙ)
Вообще-то это мой любимый художник. Говорить о его творчестве могу бесконечно. Он необыкновенно самобытен, неординарное видение, и во многих картинах можно найти сарказм, шутку, подвох...
Скажем, на одной из его "Вавилонских башен" (их две), можно увидеть католическую процессию, поднимающуюся вверх. Если учесть, что Вавилонская башня - символ гордыни, тщеславия... то куда они направляются? И учтите, что это во времена инквизиции... А священники даже не понимали его сарказма, и радостно раскупали картины...
Или картина "Падение Икара". Это одна из моих любимых картин. Если ориентироваться по названию - сначала смотришь на небо, и ждешь увидеть Икара, с подломленными крыльями, трагически красиво падающего вниз, но нет... Брейгель отнюдь не считал Икара героем, и потому не хотел его так изображать. И действительно, в чем тут героизм? Отец сделал ему крылья, предостерег от опасности, объяснив, что прикреплены они воском, и воск плавится от жара, поэтому к солнцу приближаться не стоит... Поведение Икара по меньшей мере неразумно, а вообще похоже больше на глупость, безрассудство, чем на героизм. Это все равно, что если родители предостерегают ребенка, что пальцы в розетку совать нельзя, но ребенок все равно сует, так, из любопытства... Пренебрежение элементарными правилами техники безопасности всегда было признаком глупости, а не героизма. Брейгель изобразил Икара на картине - нелепо и смешно: вокруг незамысловатые пейзажи, спокойное гладкое море, никакой тревожности и даже намека на трагичность, все спокойно и размеренно, жизнь продолжается... Икара можно определить лишь по двум торчащим из воды ножкам... И никто его не замечает, никому до него нет дела, люди заняты своими делами и мыслями, все идет своим чередом... И тут я согласна с Брейгелем.
http://www.breigel.org.ru/
Питер Брейгель (точнее Брёгел) Старший, или "Мужицкий" (Bruegelde Oude, Boeren Brueghel), нидерландский живописец и рисовальщик родился около 1525-30 в Бреде или в Брёгел.
Произведения Питера Брейгеля вплоть до ХХ века были скрыты в недрах частных коллекций. Гениальный цикл картин "Времена года" их заказчик, брюссельский купец Ионгелинг, еще при жизни автора упрятал в ломбард. Другие вещи художника рассеялись по городам и весям Европы... Собранный по крупицам и представленный, наконец, во всем своем творческом могуществе Питер Брейгель Старший сразу убрал с пьедестала своих сыновей - художников Питера Младшего (Адского) и Яна Бархатного (Райского), преуспевших в карьере и славе куда больше отца.
Что касается современников художника, то его творчество представлялось им этакой "шкатулкой с двойным дном". Сам же мастер, храня свои тайны, перед смертью велел молодой жене сжечь многие гравюры и рисунки. Что же побудило Брейгеля к такому приговор? В чем было ему каяться, чего опасаться? Ответ очевиден: слишком едки и насмешливы подписи под его опусами, да и сами эти гравюры и рисунки безмолвно кричали о многом таком, о чем тогда предпочитали помалкивать.
В жестокое время довелось жить художнику - в период господства в его Нидерландах испанских захватчиков. Даже евангельские сюжеты "Перепись в Вифлееме" и "Избиение младенцев" маскируют у Брейгеля сцены современных ему грабежей и разбоев.
В его картинах угадываются зловещие силуэты виселиц и кострищ, ставших в те годы столь же неотъемлемой частью голландского пейзажа, как мирные мельницы и колокольни. И вот парадокс: кардинал Гранвелла, испанский наместник, засыпавший Нидерланды пеплом еретиков, вошел в историю как истовый поклонник Питера Брейгеля! Именно он прятал в своем доме его картины, спасши, таким образом, и автора, и его вольнодумное искусство от неминуемой гибели.
Таинственна жизнь и судьба Брейгеля. До сих пор исследователи ищут одноименную фантастическую деревушку, якобы давшую имя юному бродяге, который (за двести лет до нашего Ломоносова) пришел за мифическим рыбным обозом в Антверпен. И, подобно гениальному русскому "мужичку", поздно приступив к наукам и художествам, вскоре блистательно все наверстал. Учился у знаменитого и преуспевающего Питера Кука Ван Альста - придворного художника императора Карла V. В его богатом доме, полном книг и заморских редкостей, безродный бедняк приобщился не только к живописи, но и обрел интересных мыслящих друзей. Сильнее их уроков действовали на него только острые впечатления от окружающей жизни, вместившие в себя и трезвый скепсис, и безудержное фантазерство.
Впрочем, это всего лишь осколки истины, добытые "с миру по нитке". Ибо подлинный Брейгель обнаруживает себя лишь, когда ему уже под тридцать: в 1551 году, принятый в антверпенскую Гильдию живописцев, он выступает, наконец, из мрака времени. Притом, видимо, уже так твердо стоит на ногах, что еще через два года совершает путешествие во Францию, Италию, Швейцарию. Потрясен древними памятниками Рима и шедеврами Возрождения, морскими стихиями и живописными гаванями Средиземноморья. Но больше всего жителя равнин поразили горы. Кто-то из друзей сказал по этому поводу: "Находясь в Альпах, Питер глотал горы и скалы, а, вернувшись домой, стал извергать их из себя на полотно".
Но не только новизну ощущений - новую и, в полном смысле слова, парадоксальную точку зрения на все мироздания являет исполненная по возвращении картина "Падение Икара".
В этом первом из своих шедевров Брейгель буквально перевернул популярнейший сюжет "Метаморфоз" древнеримского поэта Овидия. У Овидия все "столбенеют" при виде "несущихся вольно по небу" Дедала с Икаром. У Брейгеля на всем огромном пространстве никто не удивлен полетом крылатых людей, каждый поглощен своим делом: пахарь уставился в борозду, рыбак в свою сеть, пастух лишь чуть-чуть приподнял голову, матросы с проплывающего корабля даже не вышли на палубу, и никто не почуял ни волшебства полета, ни трагичности падения летуна Икара! А где же он сам - герой, которого представляли чуть ли не Богом? Лишь пара беспомощно взбрыкнувших над морем мальчишеских ножек - и круги по воде. Исчез в морской пучине, не успев даже (по Овидию) выкрикнуть "имя отцово". Откуда же эта неслыханная дерзость, этот вызов гигантам Возрождения, поставившим человека с его властным желанием и творческой волей над самим мирозданием?.. Революция представлений о мире свершается в Брейгеле под влиянием Николая Коперника, отринувшего роль Земли как центра Вселенной. Всевластное солнце, озаряющее все вокруг, - вот подлинный герой "Падения Икара". А человек? Всего лишь живая пылинка, мелькнувшая в солнечном луче.
Отныне художник толкует по-своему не только античные мифы, но и само Евангелие. В многолюдных его картинах "Обращение Павла", "Проповедь Иоанна", "Несение Креста" даже сам Христос не выделяется из окружающей его равнодушной толпы. Так Брейгель возвращает нам жестокую правду истории - даже святые мученики за веру уходили из жизни не признанные никем, кроме близких. Никто из всемирных героев не был оценен при жизни.
Однако трудно представить другого художника-мыслителя, который бы с такой легкостью переходил от холодного скептицизма к горячему, безудержному веселью. test. И тогда начинаются знаменитые брейгелевские игры. В десятках гравюр художник рядится в одежды всех сословий, разыгрывает всех, кто попадается под руку. И вот уже весь Антверпен - от мала до велика - зовет мастера Питером Шутником.
В "Детских играх" вместе со своими маленькими героями Брейгель смешно пародирует "взрослую" жизнь. Один персонаж стрижет вместо овцы... свинью, другой осыпает свинью розами... а вот мы уже сидим в деревенском трактире, исписанном доброй сотней нидерландских пословиц, наблюдая, как эти пословицы превращаются в сотню маленьких трагикомедий, являющих перевернутый мир повседневной человеческой суеты.
Скептицизм, сарказм, ирония, фарс... Таков гениальный Шутник до той поры, пока не решается завести семью. А не решается долго. Ибо лишь в 1563 году, за шесть лет до смерти, делает предложение той, которую полюбил еще девочкой, когда носил ее на руках. Это Мария, по-домашнему Майкен, дочь его незабвенного учителя Питера Кука Ван Альста, которого уже давно нет в живых. Первое признание будущей жене Брейгель делает в картине "Поклонение волхвов", где Майкен предстает в образе Богоматери. И так скромна, так застенчива эта Царица Небесная, что нет сомнения: художник желал, чтобы его модель была узнана. И Майкен узнает себя. И, ничуть не смущаясь огромной разницы в возрасте, протягивает одинокому Брейгелю свою нежную и верную руку.
Питер Брейгель переезжает в Брюссель, в дом Майкен. Счастливый и окрыленный, он теперь и в живописи ищет выхода из опостылевшей игры скептика и шутника. И находит его в дружбе того сословия, из которого некогда вышел, - среди крестьян. Человек исключительной душевной тонкости, он различил за их грубоватой непритязательностью единственную здоровую силу, способную противостоять напору вселенского Зла.
Вообще-то это мой любимый художник. Говорить о его творчестве могу бесконечно. Он необыкновенно самобытен, неординарное видение, и во многих картинах можно найти сарказм, шутку, подвох...
Скажем, на одной из его "Вавилонских башен" (их две), можно увидеть католическую процессию, поднимающуюся вверх. Если учесть, что Вавилонская башня - символ гордыни, тщеславия... то куда они направляются? И учтите, что это во времена инквизиции... А священники даже не понимали его сарказма, и радостно раскупали картины...
Или картина "Падение Икара". Это одна из моих любимых картин. Если ориентироваться по названию - сначала смотришь на небо, и ждешь увидеть Икара, с подломленными крыльями, трагически красиво падающего вниз, но нет... Брейгель отнюдь не считал Икара героем, и потому не хотел его так изображать. И действительно, в чем тут героизм? Отец сделал ему крылья, предостерег от опасности, объяснив, что прикреплены они воском, и воск плавится от жара, поэтому к солнцу приближаться не стоит... Поведение Икара по меньшей мере неразумно, а вообще похоже больше на глупость, безрассудство, чем на героизм. Это все равно, что если родители предостерегают ребенка, что пальцы в розетку совать нельзя, но ребенок все равно сует, так, из любопытства... Пренебрежение элементарными правилами техники безопасности всегда было признаком глупости, а не героизма. Брейгель изобразил Икара на картине - нелепо и смешно: вокруг незамысловатые пейзажи, спокойное гладкое море, никакой тревожности и даже намека на трагичность, все спокойно и размеренно, жизнь продолжается... Икара можно определить лишь по двум торчащим из воды ножкам... И никто его не замечает, никому до него нет дела, люди заняты своими делами и мыслями, все идет своим чередом... И тут я согласна с Брейгелем.
